На закате 1989 года главным вождям интернационального коммунизма, наконец, показалось, что пришел момент сделать огромный политический шаг, самый главный в истории коммунизма. Шаг заключался в разрушении «железного занавеса» и Берлинской стены, последствия этого, влияя на мир, наряду с реализацией «близких к либерализму» программ Гласности (1985 год) и Перестройки (1986 год), были призваны ускорить видимый демонтаж III Революции в советском мире.

В свою очередь, демонтаж призван был привлечь к главному инициатору и исполнителю Михаилу Горбачеву преувеличенную симпатию и безграничное доверие западных властей и многих частных экономических сил Первого мира.

Начиная с этого, Кремль мог бы рассчитывать на чудесный поток финансовых ресурсов в свои пустые кассы. События полностью подтвердили эти надежды, предоставив Горбачеву и его команде возможность, держа штурвал в руках, продолжать плавание по морю нищеты, халатности и бездействия, на которые несчастный русский народ, до недавнего времени порабощенный капитализмом интегрального государства, до сих пор реагирует обескураживающее пассивно. Речь идет о пассивности, содействующей распространению маразма, хаоса и, по-видимому, конкретизации внутреннего конфликтного кризиса, способного, в свою очередь, вызвать гражданскую… либо мировую войну.

На этом фоне взорвались сенсационные, громкие события августа 1991 года, главными героями которых стали Горбачев, Ельцин и другие соавторы шага, сделавшего возможным трансформацию СССР в слабое содружество государств, а в дальнейшем – и его роспуск.

Говорят о вероятном падении режима Фиделя Кастро на Кубе и о возможном вторжении в Западную Европу голодных орд с Востока и из стран Магриба. Всевозможные попытки нуждающихся албанцев проникнуть в Италию служат первым наброском нового «варварского нашествия» на Европу.

На Иберийском полуострове, равно как и в прочих странах Европы, многие связывают эти гипотезы с многочисленным присутствием магометан, безответственно принятых в прошлые годы в разных местах континента, и с планами построить мост через Гибралтарский пролив, связывающий Северную Африку с испанской территорией, что, в свою очередь, посодействует новым вторжениям мусульман в Европу.

Любопытно, как похожи последствия падения «железного занавеса» и постройки такого моста: оба открывают европейский континент для нашествий, аналогичных тем, которые победоносно остановил Карл Великий, то есть, для проникновения варварских и полуварварских орд с Востока и магометанских орд из регионов на юг европейского континента.

Можно сказать, восстанавливается картина мира до эпохи Средневековья. Но кое-чего не хватает: огня весенней веры католических народов, призванных отразить сразу две напасти. А самое главное, не хватает кое-кого: где сейчас взять человека масштаба Карла Великого?

Если мы представим себе развитие изложенных выше гипотез, главное место действия которых - Запад, несомненно, нас напугают размах и трагичность их неизбежных последствий.

Тем не менее, такое видение целого даже отдаленно не охватывает все последствия, которые в эти дни нам возвещают голоса уполномоченных лиц из интеллектуальных кругов, враждующих между собой, и беспристрастных средств коммуникации.

Например, усиливающийся контраст между государствами потребления и бедными странами. Или, иначе говоря, между богатыми индустриальными нациями и другими, добывающими только лишь полезные ископаемые.

Отсюда может родиться всемирное столкновение между разными идеологиями, сгруппированными, с одной стороны, вокруг бесконечного обогащения, а с другой - вокруг нищенского недопотребления. В условиях этого возможного столкновения невозможно не вспомнить о классовой борьбе, предсказанной Марксом. И отсюда, естественно, возникает вопрос: станет ли классовая борьба всемирного масштаба противостоянием, аналогичным описанному Марксом социоэкономическому феномену внутри государства, конфликтом, в котором страны будут участвовать с учетом особенных характеристик каждой из них?

По этой гипотезе, не послужит ли борьба Первого и Третьего миров маскировкой, с помощью которой марксизм, посрамленный катастрофическим социоэкономическим крахом, трансформировавшись, постарается добиться окончательной победы, пользуясь новыми возможностями? Победа до сих пор выскальзывала из рук Горбачева - он, конечно, не врач, но, по крайней мере, отчасти поэт, отчасти фокусник перестройки…

В том, что именно перестройка - реализация коммунизма, нет никаких сомнений, в этом признается сам автор в своем пропагандистском сочинении Перестройка и новое мышление для нашей страны и для всего мира (Москва, издательство «Политиздат», 1988): «Цель этой реформы - <…> обеспечить переход от чрезмерно централизованной командной системы управления к демократической, основанной на принципах демократического сочетания централизма и самоуправления». Самоуправление, кроме того, было «высшей целью Советского государства», как говорилось в преамбуле конституции бывшего СССР.

СОДЕРЖАНИЕ